Eshka-43 (eshka_43) wrote,
Eshka-43
eshka_43

Categories:

ХОЖЕНИЕ К АГАФЬЕ ЛЫКОВОЙ (1)

Оригинал взят у sergey_v_fomin в ХОЖЕНИЕ К АГАФЬЕ ЛЫКОВОЙ (1)

Лыковская заимка.

Эти по́сты я иллюстрирую фотографиями из семейного архива, снимками журналиста В.М. Пескова, горноалтайского фотографа Сергея Усика, рисунками и артефатами из собрания писателя Л.С. Черепанова, а также используя целый ряд других интернет–публикаций, посвященных судьбе семье староверов Лыковых и тех мест, в которых они обитали:
http://ruvera.ru/people/agafya_lykova_fenomen#photo
http://rpsc.ru/news/novosti-mitropolii/mitropolit-kornilij-posetil-skit-likovih
http://danlux.livejournal.com/72527.html
http://humus.livejournal.com/2294081.html


Параллельная жизнь


«…В тамошней дали я узнал такое, о чем не расскажешь. …Как передать, что тайна безценная и наша наука, вся эта наша наука, рядом с ней выглядит пустяками… В конце концов, важней всего даже не тайна, а пути к ней… Эти люди научили меня тому, без чего не обойтись в любом месте и во всякое время».
Хорхе Луис БОРХЕС.


Приступая к публикации сохранившихся в одной из папок в старом сундуке на чердаке материалов, связанных с известной семьей староверов Лыковых, должен сразу же заявить, что интерес мой к этой теме был далеко не случайным, возникнув, как говорится, не на пустом месте.
Причина – в личных обстоятельствах. Дело в том, что мама моя и вся ее родня, которую я знаю (а помню я ее до четвертого колена – начиная с прапрадеда) были из тех самых мест, в которых жили когда-то Лыковы, из которых в преддверии массовой коллективизации те бежали, забравшись в глухую тайгу, которая была тут же, рядом…



Прапрадед с невесткой и своими внучками – моими прабабушкой и бабушками.

То был самый юг Енисейской губернии, называющийся ныне Красноярским краем, на пограничье с Урянхаем – по-нынешнему Тувой.
По рассказам бабушек, предки их «спокон века» жили в селе Ермаковском, считающемся одним из старейших сибирских поселений. Расположено оно на левом берегу притока Енисея – реки Оя, берущей начало высоко в Саянских горах.



Панорама деревни Базаихи, располагавшейся на правом берегу Енисея. Дореволюционный снимок.

Точной даты основания Ермаковского никто не знает. Предпринимавший в 1916 г. розыски в архивах Ермаковской и Шушенской волостей краевед А.В. Андриянов никаких документов на сей счет не обнаружил.



Свою датировку – «предположительно 1828 год (или около того времени)» – он приводил по свидетельству старожилов. Некоторые селяне основателем Ермаковского называли родного брата фельдмаршала князя М.И. Кутузова, жившего тогда в волостном селе Шушенском.


Сняться на больших семейных фотографиях из Ермаковского ездили обычно в Минусинск – ближайшей к селу (в 90 километрах от него) железнодорожной станции. На этой фотографии, снятой в Минусинске в ателье Ф. Станчуса, – запечатлена прадедова родня.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в свидетелях у Андриянова оказались почему-то одни только ссыльно-поселенцы, слывшие среди местных как «нехорошие людишки», хотя Ермаковское ведь населяли не только они, но и коренные сибиряки, а также переселенцы из России.



Эти-то ссыльные название села производили то от названия близлежащего кургана «Ермак», то от имени казака-годовальщика Ермакова, после службы в Саянском остроге основавшего якобы в этих краях заимку.



Дело, как нам представляется, обстояло иным образом. Воевавшие под началом Ермака дружинники были людьми крепкими не только духом, но и своим естеством. Из летописей известно, что служили ермаковцы «в Сибири лет по сорок и больше с Сибирского взятия».


Зимние забавы. «Снежный городок» около села Ладейного Красноярского округа Енисейской губернии.

Раненые и увечные, они дожили до глубокой старости. Многие в конце земного своего поприща принимали монашеский постриг. «Из Ермаковых казаков, – доносил тобольский архимандрит, – постриженики лет во сто и больше…»



Не исключено, что одним из поселений, основали которое соратники прославленного атамана или их потомки, – и было село Ермаковское. Во всяком случае, так мне в один голос, решительно не представляя иного, рассказывали мои бабушки…


Фотография семьи крестьян Тихоновых, сделанная на исходе Великой войны. Такой она была накануне распада, организованного захватившими власть красными правителями.

К середине XIX века Ермаковское считалось самым крупным селом Минусинского округа. К началу 1911 г. здесь уже было 447 дворов, в которых проживало 3550 человек.
В одном из этих дворов жила семья Тихоновых, насчитывавшая десять душ.




В 1856 г. в Ермаковском была построена церковь Трех Святителей; деревня превратилась в село. В мае 1884 г. возникла Ермаковская волость.


Молебен при открытии выставки лошадей в селе Ужурское Ачинского уезада Енисейской губернии.

Одновременно с постройкой храма открылось церковно-приходское училище на 60 учащихся, два класса в котором закончила моя бабушка Вера.


Мои бабушки: Ольга, Ирина и Ксения.

Устоявшие в гражданскую войну сотни тысяч русских семей к концу 1920-х – с началом преступной коллективизации и безумной богоборческой вакханалии – не смогли уже удержаться в родных местах, были сорваны с корней и покатились, подобно перекати-поле, по лицу огромной страны, заполняя собою образовавшиеся – во исполнение фантастических проектов Мiровой Красной Антихристовой Власти – бреши: на стройках пятилеток, в рядах краснозвездной армии, за «колючкой» ГУЛАГа…
Сбылось сказанное когда-то старцами: «Побежит человек от человека. Везде побежит».
Лыковы бежали в тайгу, подальше от людей.



Карп Осипович Лыков (ок. 1899–1988).

Тихоновы – в Иркутск, большой город, чтобы затеряться среди людей. Ведь, не забудем, есть и иная возможность ухода от страшной реальности: «Во граде, яко в пустыни живый».


Сергий и Дарья Тихоновы.

Оба эти бегства – по существу акты гражданской войны, не прекращающейся с тех пор. Неизжитой.
Крамольную эту мысль высказал однажды в 1970-х Михаил Шолохов, сказав как-то после просмотра одной телепередачи сыну: «А гражданская война… она, может, и не кончилась»…
Сменяются поколения, а она идет, передаваясь по наследству, на генном, можно сказать, уровне, то затихая, то вновь разгораясь, принимая самые разные формы: от холодной до горячей, – оставаясь при этом всегда одной и той же – жестокой и безпощадной:
…Чужой промахнется,
А уж свой в своего всегда попадет.

Ограничивает ее лишь одно – возможности правящей власти. Но всё же не искореняет. Да и сам этот правящий слой, начиная с 1917 года у нас, по существу, несменяемый. Изменяя, подобно хамелеону, свою внешнюю окраску, суть его, сердцевина остаются, вопреки декларациям («Слова, слова, слова…»), одной и той же.
Не только первый, но и второй эшелон («либералы-западники») – из них. И крупные собственники, в основном, из тех же (да при приватизационных правилах иного просто и быть не могло).
Борьба, которая идет между ними, – не за то, как жить народу, а за одно лишь собственное место у корыта.
А потому была, есть и будет гражданская война «до последнего солдата» (русского человека), порожденная в том числе и нашим собственным соблазном (но и выбором – тоже!) сто лет назад.



Прабабушка, бабушки, дедушки, мама и дядья на могилах предков перед тем, как навсегда покинуть Ермаковское. 1931 г.

Контакты с советской цивилизацией у тех, кто ушел «в леса», проходили по-разному.
Дед Агафьи Лыковой был убит безбожниками, приняв, по ее словам, перед смертью «лютые муки».
Работая над последним романом «Прокляты и убиты» и ища исхода для его главного героя, Виктор Астафьев, сам также живший вблизи тех мест, делился размышлениями со своим другом, литературным критиком Валентином Курбатовым: «Сначала думал так во тьму и увести. А потом всё-таки вижу, что надежда должна быть, выход должен теплиться. Не живет русский человек без надежды. Думаю, уведу своего героя к старообрядцам. Пусть к ним прибьется и с ними устоит. Они вон только сейчас из тайги стали выходить землю брать. А как их травили! С вертолетов гнали, бензином жгли, загоняя совсем в смертные места, где и хлеб не родился и картошка в ноготь. Но устояли! Если еще России постоять – она от Бога пойдет».
«Я восхищаюсь старообрядцами, – писал он в одном из писем в 1988 г., – которые и “новую эру” пережили. Не все, но пережили, не оскоромились, не отступили от древней веры. Комиссары испоганились, заворовались, одичали, предали свои высокие идеалы за булку с маслом. Старообрядцы, да и Церковь, хотя пусть и полуразбитая, устояла милостью и волею Божьей, и те же комиссары вынуждены ныне с нею считаться и заигрывать, хотя и скрежещут зубами».




Осенью 1945 г., рассказывал в книге «Солёное озеро» Владимiр Солоухин, в практически недоступный уголок южносибирской тайги добрался отряд военных топографов. Вышли они к избушке, в которой с конца 1920-х годов, оставив мiр, жила ныне широко известная семья старообрядцев Лыковых. Возглавлявший топографический отряд лейтенант Бережков, вернувшись, доносил по команде: «В семье дети. Двое уже взрослые. Глава же семьи, увидев погоны, решил, что вернулась Царская власть, начал молиться и пытался целовать мои сапоги».



Эта деталь с военными топографами не случайна.
Помню, как в начале 1960-х, одновременно с изучением околоземного космического пространства, стали интересоваться белыми пятнами на земле. Имея в виду, прежде всего, военные нужды, приступили к составлению подробных топографических карт. При этом особое место уделяли Сибири как наименее изученной части страны.
И вот во время аэрофотосъемки в Западной Сибири были обнаружены целые селения староверов, образовавшихся еще в годы коллективизации и религиозных гонений.




Мой папа, кстати, хорошо знавший Владимiра Солоухина уже в Москве, служил когда-то в одном из топографических отрядов, расквартированных в Иркутске.
Труд военных топографов был в то время весьма востребован. Много было белых пятен на востоке страны, в Сибири, но еще более насущными были задачи составления карт западных территорий, присоединенных к СССР накануне и после войны. Каждое лето вместе с отрядом топографов папа выезжал то в Кобрин в Белоруссии, то в Мукачево в Закарпатье, то в Монголию.



Папа вместе с другими офицерами-топографами на очередных съемках.

Случай с Лыковыми не был чем-то из ряда вон выходящим. Прекрасно помню, как в детстве (учился я тогда в первом или втором классе, а, стало быть, в 1960, 1961 или 1962 году) смотрел по Иркутскому телевидению передачу, сильно поразившую меня: о том, как во время аэрофотосъемок в тайге, в совершенно безлюдных местах на юге Красноярского края, было обнаружено большое поселение старообрядцев.
Люди жили без электричества и, «страшно сказать», без школы, больницы, кино, танцев, радио, телевизоров и газеты «Правда». Дома ставили под кронами вековых деревьев. Держали скотину, сажали огороды.
Родная «совецка власть», вещал диктор, безвомездно переселила всех этих «жертв религиозного фанатизма» в новое жилье с ярко горящими «лампочками Ильича» и просвещающими темных людей радиоточками.




Это отважное «жестокое житие» наследников первых русских землепроходцев, помню, так сильно поразило меня, что я взял свою ученическую ручку с пером «пионер» и, обмакнув его в чернильницу, сел за письмо. О чем – теперь уже точно не помню. Запечатав в конверт, на следующий день опустил его в синий почтовый ящик. Ответа тогда я так и не дождался. Да и слава Богу!
Наверное, увидев неуверенный ученический почерк, те, кому положено было обезпечивать покой и счастье советского народа, не придали ему никакого значения. Домашние же, узнав, обезпокоились не на шутку. Отругав, потом мне доходчиво объяснили всю опасность моего простодушия.




По какому же, могут спросить, адресу я писал? – Я и до сих пор помню название того населенного пункта в Красноярском крае: «Ярта на Енисее». (Много лет спустя для меня открылось потрясающее созвучие: на санскрите это слово, слегка измененное – Ятра – означало паломничество в святые места.)
И действительно, глухие места эти в верховьях Енисея будто специально были созданы для уединенной жизни, где между человеком и Богом не было места для посредников.



Продолжение следует.

Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 0 comments