118 лет со дня рождения Антуана Мари Жан-Батиста Роже де Сент-Экзюпери — французского писателя, поэта и профессионального лётчика (29 июня 1900 – 31 июля 1944).
СНИМАЮ ШЛЯПУ!
Отрывки из главной для него и неоконченной гибелью книги...ставшей его ГИМНОМ!
#ЦИТАДЕЛЬ
«…Карабкайся!
Карабкайся вверх каждый день, не обживайся в чужой музыке, стихах, завоеванной женщине, картине, открывшейся с вершины горы! Если дни твои станут ровной гладью, я потеряю тебя среди это равнины. Дни должны надуваться, как паруса корабля, плывущего в неизведанное.
*
…Долго искал я, в чем суть покоя.
Суть его в новорожденных младенцах, в собранной жатве, семейном очаге. Суть его в вечности, куда возвращается завершенное. Покоем веет от наполненных закромов, уснувших овец, сложенного белья, от добросовестно сделанного дела, ставшего подарком Господу.
*
….И я понял: человек — та же крепость.
Вот он ломает стены, мечтая вырваться на свободу, но звезды смотрят на беспомощные руины. Что обрел разрушитель, кроме тоски — обитательницы развалин? Так пусть смыслом человеческой жизни станет сухая лоза, которую нужно сжечь, овцы, которых нужно остричь. Смысл жизни похож на новый колодец, он углубляется каждый день. Взгляд, перебегающий с одного на другое, теряет из вида Господа. И не та, что изменяла, откликаясь на посулы ночи, — о Боге ведает та, что смиренно копила себя, не видя ничего, кроме прялки.
*
…Ты ищешь смысла в жизни, но единственный ее смысл в том, чтобы ты наконец сбылся, а совсем не в ничтожном покое, позволившем позабыть о противоречиях.
*
…Может лучше не уничтожать зла, а растить добро?
*
…Творить — значит оступиться в танце.
Неудачно ударить резцом по камню. Дело не в качестве твоего движения, а в том, чтобы ты двигался.
*
… — Трусит тот, кто отказывается идти вперед, чувствуя, что беззащитен.
Трус кричит: «Река уносит меня!» Смелый чувствует свои мускулы и плывет. Я называю трусом и предателем того, кто винит других за ошибки и жалуется, что враг слишком силен.
— Как-никак, есть множество обстоятельств, и за них мы никак отвечать не можем…
— Нет, таких не существует.
*
…Больше всех я ненавижу отказавшихся быть.
Они сродни шакалам, но думают, что свободны, потому что свободно меняют мнения и предают (откуда им знать о предательстве? Они сами себе судьи). Им свободно лукавить, передергивать, оговаривать; и, если они голодны, свободно переметнутся ко мне, стоит мне указать им на кормушку.
*
— Расплоди тараканов, — сказал мне отец, — и у тараканов появятся права.
Права очевидны для всех. Набегут певцы, которые будут воспевать их. Они придут к тебе и будут петь о великой скорби тараканов, обреченных на гибель.
*
…Но я — я люблю все хрупкое, все уязвимое.
Только драгоценные вещи всегда уязвимы и ломки. Уязвимость — свидетельство их драгоценности. Мне дорога верность друга, чувствительного к искушениям. Не пройдя через искушения, не обретешь верности, а без верности не узнаешь дружбы. Со смирением принимаю я неизбежность измен и соблазнов, только благодаря им так драгоценны неподкупность и преданность.
*
…И враги помогают тебе, потому что нет на свете врагов.
Враги обозначают твои границы, формируют тебя, уплотняют.
*
…И тогда тебе приходят на память друзья, что так любили друг друга.
Бывало, один приходил к другому ночью, соскучившись без его шутки, нуждаясь в совете и просто в нём самом. И если один уезжал куда-то, другой тосковал. Но их развело досадное недоразумение. И они стали делать вид, что не видят друг друга, когда случай сводил их вместе. Удивительнее всего было то, что они ни о чём не сожалели. Сожаление о любви — уже любовь. То, что они получали друг от друга, им не получить нигде в мире. Ибо каждый шутит, советует и просто дышит по-своему, не так, как кто-то другой. Теперь они стали калеками, уменьшились, но не замечают этого. Напротив, преисполнившись гордостью, они считают, что обогатились свободным временем. Вон они прогуливаются вдоль лавчонок каждый сам по себе. Они больше не теряют времени даром из-за друга. Они не хотят потратить себя на малейшее усилие, которое вернёт их к житнице, что насыщала их пищей. Та часть, что питалась этой пищей, мертва, и как ей потребовать чего-то, если её больше нет?
*
…В мире достаточно судей.
Помогать тебе меняться и закалять тебя будут враги. Это их дело, они с ним прекрасно справятся, бури неплохо помогают кедру.
А друг создан для того, чтобы тебя принять.
*
…Из-за чего жаловаться мне на людей?
С этой зарей я получил их такими, каковы они есть. Да, есть среди них задумавшие преступление, вынашивающие измену, оттачивающие ложь, но есть и другие, тратящие себя на труды, сострадание, справедливость. И конечно же я, украшая мою землю, отброшу и камень, и колючку, но без ненависти и к тому, и к другой, чувствуя только одно — любовь.
*
…Не снисходи до общепринятых мнений.
Люди сосредоточат тебя на тебе самом и помешают расти. Они привыкли считать заблуждением все, что противоположно их истине, твои метания и противоречия для них легки и разрешимы, и, как плод заблуждения, они отбросят семя твоего будущего роста. Они хотят, чтобы ты обобрал сам себя, стал потребителем, довольствовался готовым и делал вид, будто сбылся. Для чего тебе тогда искать Господа, слагать гимн, карабкаться на горную вершину, чтобы упорядочить пейзаж, который клубится сейчас перед тобой хаосом? Для чего спасать в себе свет? Ведь его не поймать раз и навсегда, его нужно ловить каждый день.
*
…Не экономь на душе.
Не наготовь припасов там, где должно трудиться сердце. Отдать — значит перебросить мост через бездну своего одиночества.
*
…Неудача одного, успех другого.
Плодотворно лишь сотрудничество всех благодаря каждому. Любой неудачный шаг помогает удачному, а удача ведет к цели и того, кто, промахнулся, они идут к ней рука об руку.
*
…Завидуют только тому, на чьем месте возможно оказаться.
Негр не завидует белой коже. Человек не завидует птице смертельной завистью, которая жаждет уничтожить для того, чтобы воспользоваться самому. Пойми, я осуждаю не честолюбие, честолюбие тоже желание созидать. Я осуждаю зависть. От зависти родятся только интриги, а интриги — гибель для творчества, которое в первую очередь чудо совместной работы всех с помощью каждого. Сперва ты судишь своего небезусловного государя, потом ты его презираешь. Ты знаешь, что он выше тебя, потому что у него больше власти, но отказываешь ему в справедливости, уме, благородстве сердца. Ты презираешь его, и его уважение к твоим трудам для тебя не награда. Уважение тех, кого мы презираем, оскорбительно нам. И вот твое положение становится для тебя невыносимым. Приказы временщика унижают тебя, но ведь он и хочет тебя унизить, у него нет иного средства дать почувствовать весомость своей власти. Быть с тобой на равных, делить хлеб, расспрашивать, восхищаться твоими познаниями и достоинствами может только тот, кто стоит у власти так же естественно, как стоит крепость. Крепость стоит себе и стоит, чем тут наслаждаться, чему радоваться?
*
Любовь к свободе и любовь к дисциплине. Любовь к достатку ради детей и любовь к нищете и жертвенности.
Любовь к науке, которая все исследует, и любовь к вере, которая укрепляет слепотой.
Любовь к иерархии, которая обожествляет, и любовь к равенству, которая делит все на всех.
К досугу, позволяющему созерцать, и к работе, не оставляющей досуга.
К духовности, бичующей плоть и возвышающей человека, и к жалости, пеленающей израненную плоть.
Любовь к созидаемому будущему и любовь к прошлому, нуждающемуся в спасении.
Любовь к войне, сеющей семена, и любовь к миру, собирающему жатву.
Я знаю: противостоят друг другу только слова, а человек, поднимаясь ступенька за ступенькой вверх, видит все по-иному, и нет для него никаких противоречий.
*
Дай возвыситься мудростью и примирить всех, никого не принуждая отказаться от рожденных усердием желаний. Примирить, подарив новую мечту, которая покажется им старинной, знакомой. Вот и на корабле разве не так, Господи?! Те, кто натягивает паруса у левого борта, спорят с теми, кто натягивает их у правого. Они ненавидят друг друга, потому что не умеют понять. Но если научить их видеть целое, они станут помогать друг другу и служить ветру. Медленно растет древо мира. Словно кедру, нужно ему вобрать и переработать множество песчинок, чтобы создать из них единство..
*
…Хочу закончить свою книгу.
Вот и все.
Я меняю себя на нее. Мне кажется, что она вцепилась в меня, как якорь. В вечности меня спросят; "Как ты обошелся со своими дарованиями, что сделал для людей?" Поскольку я не погиб на войне, меняю себя не на войну, а на нечто другое. Кто поможет мне в этом, тот мой друг... Мне ничего не нужно. Ни денег, ни удовольствий, ни общества друзей. Мне жизненно необходим покой. Я не преследую никакой корыстной цели. Не нуждаюсь в одобрении. Я теперь в добром согласии с самим собой. Книга выйдет в свет, когда я умру, потому что мне никогда не довести ее до конца.
Я потерял интерес к самому себе. Мои зубы, печень и прочее — все это трухляво и само по себе не представляет никакой ценности. К тому времени, когда придет пора умирать, я хочу превратиться в нечто иное. Быть может, все это банально. Меня не уязвляет, что кому-нибудь это покажется банальным. Быть может, я обольщаюсь насчет своей книги; быть может, это будет всего лишь толстенный посредственный том, мне совершенно все равно — ведь это лучшее из того, чем я могу стать. Я должен найти это лучшее.
Лучшее, чем умереть на войне…»
*//Фрагменты романа «Цитадель» (опубликовано в 1948) (рус. перевод Марианны Кожевниковой, 1996) //