*Настоящее творчество требует многих лет напряжённого труда. Труда, который длительное время не приносит никакой прибыли, но без которого серьёзная духовная работа невозможна. Очевидно, что дизайнер тапочек заработает гораздо больше, чем художник, многие годы работающий над духовным проектом. Необходимо уровнять их шансы, поддержать художника. Тапочки обеспечат вполне сносное существование своего дизайнера и без помощи государства. Рыночная цивилизаци западного типа автоматически поддерживает любое рентабельное финансовое предприятие. А духовность и нравственность нерентабельны в процессе конкуренции с эротикой, триллерами и детективами. Рентабельность духовных проектов – вопрос выживания человечества, поэтому их необходимо защищать! *
Композитор может написать новогодний шлягер и он и его потомки кормятся из этого источника. Писатель может написать книгу, которая периодически издается и кормит его. Художник же в самом лучшем случае хорошо продаст сотню работ, и если он талантлив, эти работы будут кормить их хозяина, а не творца. Человеку же для выживания нужен ежедневный хлеб. Вот в сесесере содержали номинально всех членов союзов, а художников подкармливали, ежегодно покупая у них в запасники по нескольку работ в год. И он получал минимальную возможность выживания. При этом ему давали еще и мастерскую. Которую он после развала записал в собственность и тем немного обогатился. Сейчас все живут одним днем. Живопись же, которую ты покупаешь, проверяется временем, да и надеяться на свой вкус, чтобы вложить в живопись приличные деньги, ты вряд ли можешь. Так что остается только одно. Покупать живопись на аукционах, чтобы вложить деньги. Или просто брать то, что тебе нравится, затратив минимум.
Я помню первые полгода Арбата. Ребята выносили такие картины! Через полгода самые яркие из них двинули на запад или стали на него дома работать. А остальные забросили свои работы на антресоли и выдавали кич (то, что покупалось обывателем) и это были неплохие деньги. Для заработка работы писались десятками в неделю, похожими как близнецы. Сама этим жила и очень неплохо зарабатывала. И этот поток, набитие руки на правдоподобие жизни и приближение к фотографии надоедали до чертиков. Один городской пейзаж от себя приравнивался к десятку сиренек и закатиков. А уж как шли ливитановки! И брось. Речь не обо мне. Художник почему-то всегда должен оправдываться, что он имеет право на жизнь (а шла бы ты работать, говорили мне мои мужья, живопись тебя не прокормит...и шла, куда деваться...). Всегда найдется даже у самого среднего художника, который живет непризнанным гением, поддержка любящей женщины. Но жена -- непризнанный художник, это абсурд. Я пишу по одной единственной причине, если я не пишу, я испытываю чувство вины, потребность в живописи постоянна. Это как бы от меня не зависит. Я слишком ленива, чтобы стать настоящим художником. Художник проверяется достатком. Если у тебя есть постоянный кусок хлеба, не зависящий от живописи и тебя не гложет мысль о том, что ты гений, и ты не можешь не писать, потому что желание что-то овеществить на холсте становится зудом - ты художник. Независимо от таланта и ума. От потребителей и денег.
А теория, практика - да к лешему все. Если начинаешь писать постоянно, то поневоле приходит и теория и практика и вырабатывается твой собственный стиль. Главное не оправдываться, а делать что нравится.
Аксиома - * Сущность живописи следует искать за пределами внешнего подобия*
Ну что и на закуску вот тебе из китайцев 13 века -
*Силы Инь и Ян порождают все сущее, и так творится порядок для всей тьмы явлений мироздания. Сокровенные превращения действуют там, где «забываются слова», и работа духа свершается в Одиночестве. Травы и деревья пышно цветут, не нуждаясь в киновари и купоросе. Серые тучи брызжут снегом, не требуя свинца и пудры. Горы покрываются свежей растительностью без зеленой краски. Ветер кружит в небе разноцветные облака, не пользуясь палитрой живописца. Художник и сам может передать все цвета с помощью одной лишь черной туши. А возможно это потому, что в нем полностью созрел замысел картины. Если же замысел будет выражаться только в красках, формы вещей будут нежизненны. Путь живописи — это умение держать в своей руке весь мир. Тогда перед твоим взором не будет ничего, что не было бы проникнуто дыханием жизни. Вот почему мастера живописи часто доживали до очень преклонного возраста. Но те из них,кто слишком увлекаются в своей работе частностями, делают себя рабами природы, и это вредит их долголетию, ибо творчество их лишается источников жизни.*
Я не человек искусства, потому что, когда ты начинаешь определять себя в рамках искусства, в рамках любой структуры — это конец. И поэтому, с одной стороны, живопись—это самое главное, а с другой стороны, — психологический побочный шок, потому что невозможно себя квалифицировать. Роберт Фрост говорит: “Сказать о себе, что ты — поэт, также нескромно, как если сказать о себе, что ты хороший человек”. И уже хотя бы поэтому, но и без Фроста это ясно, — ты просто проживаешь свою жизнь. И совершенно нет у меня представления о том, что я — живописец, русский, американский, китайский или японский... Этого совершенно нет, я вообще не знаю, что я такое. В лучшем случае я знаю, что я, ну, скажем, трусовата, но любопытна. Ну, может быть уже и не любопытна — надоело.
Самое замечательное в том, что случилось — отъезд, перемены и т.д., — это то, что меня абсолютно вырвало из контекста. И тут уж ты себе врать ничего не станешь, ничего не станешь воображать. Ты понимаешь, что ты, в общем, “из всех детей ничтожных света ты всех ничтожней”... Примерно это. Это и всегда было так ясно. И при всем том ты оригинальная фигура, запятая в какой–то огромной книге... То есть — никто...
Так что же частная жизнь важнее всего? Конечно. То есть не в том смысле, что частная жизнь — это личная жизнь, а просто: повезет — напишется картина. Доживаешь, до всего доживаешь — до морщин, до седых волос... — и доживаешь не за счет искусства, а просто доживаешь. Продукт времени — то, что ты делаешь, то, что время с тобой делает. Оно тебя все время каким–то образом то ли обтесывает, то ли режет, оставляя без черт и лица.
Жизнь в России - полный балаган. Это замечательно — жить на отшибе.
Во первых, никаких амбиций никогда не было, а с другой стороны — ничто тебя не делает та им демократом как искусство. Человек искусства — он вообще по природе демократ. Как кто-то, не помню кто сказал -человек искусства как птица, которой совершенно не важно, на какой ветке она окажется: она чирикает, если ей чирикается, и очень часто она принимает шум листвы за аплодисменты.