…Только война, мощно и внезапно обрушившаяся на Иерусалим, положила конец беспрерывным распрям, раздиравшим его партии…
Иосиф Флавий. Иудейская война
Осторожно листаю ломкие страницы дореволюционного издания этой книги и диву даюсь: междоусобица в Иерусалиме 60-х годов н.э. до боли напоминает межпартийные схватки современного Израиля. И так же неадекватны, зачастую преступны решения вождей Израиля — как 2000 лет назад, так и сегодня.
Большинство израильских лидеров нашего времени отвергают даже мысль о том, что главной и единственной целью арабов является уничтожение еврейского государства. Следуя своей извращенной логике, эти лидеры считают, что нужно проводить политику умиротворения агрессора, а не оказывать ему сопротивление. Такая политика уже привела к крайне угрожающей ситуации, в которой оказался Израиль сегодня. Цепь их стратегических ошибок, граничащих с преступлением, поставила еврейскую страну на грань военной катастрофы. Эта цепь четко прослеживается на протяжении последних 33 лет.
Кемп-Дэвид
В 1978 году президент США Джимми Картер пригласил египетского президента Анвара Садата и премьера Израиля Менахема Бегина на саммит в Кемп-Дэвид, чтобы обсудить с ними возможность окончательного мирного договора. Переговоры проходили с 5 по 17 сентября 1978 года, а 26 марта 1979 года Бегин и Садат подписали в Вашингтоне Египетско-израильский мирный договор, положивший конец войне между двумя государствами и установивший между ними дипломатические и экономические отношения.
И договор этот, в сущности, был единственным для Израиля позитивным аспектом в Кемп-Дэвидских соглашениях. Потому что, по условиям договора, Израиль возвращал Египту весь Синайский полуостров и признавал «законные права палестинского народа». Было также достигнуто принципиальное согласие на предоставление автономии жителям контролируемых Израилем территорий до окончательного решения вопроса об их будущем политическом статусе.
Можно прямо сказать, что территориальный и «палестинский» пункты этого договора заложили мощные стратегические фугасы под само существование еврейского государства. И фугасы начали срабатывать уже вскоре после подписания договора.
Вопиющую геостратегическую некомпетентность, граничащую с тяжким преступлением, проявил Менахем Бегин при определении границы между Израилем и Египтом. Ему был предложен вариант, разработанный Генштабом ЦАХАЛа под руководством его начальника генерал-лейтенанта Рафаэля Эйтана. По этому плану граница начиналась у Средиземного моря в 120 км западнее Газы, шла на юго-восток через Синайское плоскогорье и завершалась в районе Нувайби на берегу Акабского залива в 60 км южнее Эйлата.
Вариант Генштаба увеличивал территорию Израиля на 14 тыс. кв. км. При этом граница проходила по местности, позволявшей ее успешно контролировать и оборонять в случае нападения. Важным преимуществом этого плана являлось создание пространства для стратегического развертывания ЦАХАЛа на случай войны. Но и кроме того, к стратегическим преимуществам относились изоляция сектора Газы, который превращался во внутренний анклав, и создание берегового участка границы в Акабском заливе.
Этот план предусматривал сохранение города Ямита на берегу Средиземного моря, который был задуман для укрепления связи между Израилем и Синаем. Ямит являлся третьим звеном в плане «Вокруг сектора Газы», по которому сектор должен был оказаться замкнутым в кольцо еврейских поселений: Ашкелона с севера, Беэр-Шевы и города развития с востока и Ямита с юга.
Принципы, заложенные в строительство этого города, должны были обеспечить его рост вплоть до 250 000 жителей к началу XXI века. Город был запланирован как третий израильский город-порт после Тель-Авива и Хайфы. Кроме того, предназначением Ямита должно было стать размещение будущих волн алии. Вместе с тем город был задуман как экономический центр, что со временем обеспечило бы ему статус центрального израильского поселения на Синайском полуострове. Началом его заселения можно считать декабрь 1973 г. За девять лет существования Ямит приобрел облик вполне современного города с населением более 7 000 человек.
Между тем премьер Бегин согласился на вариант границы, предложенный египтянами. Его история в какой-то мере даже анекдотична. В 1906 году было заключено соглашение между Великобританией, владевшей Египтом, и Османской империей, владевшей Палестиной. Суть соглашения была в том, что граница между ними пройдет прямой линией от Рафиаха на севере до Акабы на юге. Эта линия и стала государственной границей между Египтом и Израилем по договору Кемп-Дэвида.
В сущности, она и определила географические рамки еврейского государства — 20 260 кв. км. Они, однако, включают Западный берег реки Иордан (5 379 кв. км) и сектор Газы (378 кв. км) с общей площадью 5757 кв. км. И если будет учреждено палестинское государство, то для населения Израиля — 6,8 млн человек — останется лишь 14 500 кв. км. Учитывая, что половина этой площади приходится на малонаселенную пустыню Негев, основная часть израильтян будет обитать в узкой прибрежной полосе от Ашкелона до Хайфы и в горном районе Галилее.
Вот что сотворил Менахем Бегин, подорвав геостратегическую монолитность Израиля. Но и кроме того, он согласился на пункт договора, провозглашавший «законные права палестинского народа», первое израильское официальное согласие на предоставление автономии арабам-палестинцам. Его можно вполне обоснованно считать стартовым в деле создания палестинского государства, отравленные плоды которого Израиль вкушает в наше время.
В апреле 1982 году Израиль вывел свои войска с Синайского полуострова. Жителей Ямита выдворили силой. За это Бегин, наряду с Садатом, получил Нобелевскую премию мира. Умер он в 1992 году, за год до подписания так называемых Норвежских соглашений, которые некоторым образом явились продолжением Кемп-Дэвида.
Договор Осло
В начале последнего десятилетия прошлого века военно-стратегическая обстановка в еврейском государстве была вполне стабильна и характеризовалась относительной слабостью внешних и внутренних угроз. После разгрома вооруженных сил ООП в 1982 году, их остатки рассеялись по арабским странам, а предводитель Ясир Арафат вот уже более 20 лет пребывал в политическом небытии в Тунисе.
Экономическая и социальная ситуация в стране была, пожалуй, наиболее благоприятной с момента провозглашения независимости Израиля, чему немало способствовала массовая алия из стран СНГ.
В таких вполне благополучных условиях премьер-министр Ицхак Рабин и его ближайший соратник Шимон Перес неожиданно приняли решение о создании так называемой Палестинской автономии на базе ООП. Это губительное решение было ничем не оправдано, что бы ни говорили о давлении на них президента Клинтона. Тем не менее, кошмарная идея была осуществлена и закреплена соглашением, подписанным в Осло 1 сентября 1993 года.
По условиям этого соглашения более 30 тысяч отборных боевиков ООП во главе с Ясиром Арафатом прибыли на территорию Израиля и получили статус полиции Западного берега и сектора Газы. Поскольку эти «полицейские» прибыли в Израиль безоружными, то израильское руководство распорядилось выдать им стрелковое оружие. Однако оно было отнюдь не главным и единственным оснащением тех сил, которые создал Ясир Арафат и его соратники после водворения в Израиль.
За десять лет своей власти, он при помощи военного крыла ООП «Танзим» развернул масштабную подготовку боевых подразделений армейского типа. В эти подразделения отбирались физически здоровые мужчины не старше 39 лет. Они проходили самое настоящее военное обучение, как новобранцы в пехоте, продолжительностью не менее 9 месяцев.
Арафат имел достаточно много валюты для оплаты их вооружения. Это были деньги, предоставленные ему для налаживания мирной жизни и экономики автономии. Деньги шли в основном из арабских эмиратов Персидского залива, но из других источников тоже. В том числе — из Израиля.
Согласно данным «Мосада», этого оружия с лихвой хватило, чтобы к 2000 году вооружить все формирования палестинской армии, насчитывавшей к тому времени более 50 тыс. бойцов. Необходимо подчеркнуть, что эти вооруженные силы и более чем 100-тысячный резерв руководство ООП предназначало не для террористической деятельности — они были подготовлены для действий в случае развязывания полномасштабной войны против Израиля.
А для террора и диверсий руководство ООП использовало экстремистские организации: «Исламский джихад», «Батальоны мучеников Аль-Аксы» и др. Ясир Арафат весьма умело использовал фанатизм их членов и, кроме того, развернул широчайшую пропагандистскую кампанию с участием духовенства для массовой подготовки шахидов — исламских камикадзе, с готовностью жертвовавших собой для уничтожения израильтян. Именно с помощью такого «оружия массового поражения» Арафат рассчитывал дестабилизировать политическую и социальную обстановку в еврейском государстве, обрушить его экономику, измотать вооруженные силы и максимально ослабить боевой дух воинов ЦАХАЛа.
Существование этой палестинской армии в корне изменило военно-стратегическую обстановку в Израиле и потребовало коренного пересмотра доктрины национальной безопасности страны, что, будучи связано с огромными расходами и передислокациями, все равно не в состоянии снять угрозу полностью.
Договор Осло, кроме территориальных и стратегических потерь, нанес Израилю и чисто экономический урон. Рабин и Перес обязались безвозмездно снабжать империю Арафата водой, электроэнергией, газом и выплачивать немалые суммы из подоходного налога.
Видимо, именно за столь губительные для еврейского государства поступки и получили Рабин и Перес вкупе с Арафатом Нобелевскую премию мира — награда позорная, если речь идет о израильских лидерах. Впрочем, через два года Ицхак Рабин получил вполне заслуженную пулю. Но второй фигурант этой губительной затеи — Шимон Перес — принял бразды правления и целый год сохранял должность премьера. В 1996 году на этот пост прямым голосованием был избран Биньямин Нетаниягу, лидер партии «Ликуд». Он стал самым молодым премьер-министром за всю историю Израиля.
Соглашение Уай-Плантейшн
Несмотря на победу на выборах премьер-министра, партия «Ликуд» не получила большинства в Кнессете. Правительство стало коалиционным и, как было не раз в истории Израиля, его разношерстность добра еврейскому государству не принесла. Естественно, молодому премьеру пришлось проявлять немалую гибкость при решении задач управления страной.
Между тем, получил он от Переса страну, в которой уже три года как разместился со своим воинством Ясир Арафат. Но власть его распространялась лишь на небольшие анклавы в Самарии и Газе, населенные арабами, которые составляли не более 7% территории этих провинций.
Каково же было отношение молодого премьера к такому кардинальному вопросу, как создание Палестинской автономии за счет Западного берега реки Иордан и Газы? В книге «Место под солнцем», опубликованной буквально перед вступлением Нетаниягу на пост премьера, он писал: «…Хотя Иудея и Самария не обеспечивают Израилю должной стратегической глубины, но они дают нам ту малость, без которой положение еврейского государства станет попросту безнадежным… Отказ от политического управления Иудеей и Самарией приведет в конце концов к утрате военного контроля над этими районами… Учитывая основополагающие стратегические характеристики этих территорий, следует признать, что лозунг «Мир в обмен на землю» здесь совершенно неуместен…»
Думается, позиция Нетаниягу здесь изложена достаточно ясно и безальтернативно. Что же стало причиной кардинального поворота в его принципах? Наиболее достоверно, что это произошло из-за мощнейшего давления американского президента Клинтона.
Но потребовался почти год, прежде чем 11 ноября 1997 года в Хевроне Нетаниягу встретился с Ясиром Арафатом. Главным результатом встречи стала договоренность о передаче большей части Хеврона палестинцам. Только 20% города были оставлены еврейским поселенцам. Эта договоренность и была закреплена официальным соглашением, подписанным в Уай-Плантейшн в присутствии госсекретаря Мадлен Олбрайт осенью 1998 года. Согласно ему палестинцы получили 13% территорий Иудеи и Самарии и стали на путь государственности.
Израиль же потерял эти земли, и операционное пространство ЦАХАЛа, как шагреневая кожа, сократилось еще больше. Говоря словами самого Нетаниягу, стратегическое положение Израиля стало в разы опаснее. По его же вине.
Окончание следует