Eshka-43 (eshka_43) wrote,
Eshka-43
eshka_43

Categories:

Какая дума такие и люстры...от Аркадия Красильщикова

Госдума заказала 12 оригинальных люстр из
богемского хрусталя по цене 7 млн рублей за каждую.
Люстры будут установлены в конце 2014 г
Это будет еще одно чудо света, в прямом
и переносном смысле. Кто-то так х..во пошутил над Думой или Дума так пошутила над собой.

В общем, какая Дума, такие и люстры.АЛЮСТР

Наткнулась по ссылке на дневник просто висящий в интернете без сообществ, никем по-моему не видимый, а зря...http://a.kras.cc/

Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..

Да вот хотя бы...
СТАРЬЕВЩИК.
Арабы кричат на идише : « Альте захен! Альте захен!». Им нужны старые вещи по закону сообщающихся сосудов. Ненужное богатство должно перетекать в резервуары вечной нищеты.
Видел, как сгорбленный старик тащил в Газу разбитый унитаз, а другой, рядом с ним, волок на спине мешок тряпья. Черная дыра территорий поглощает нашу материю, ставшую ненужной. /
Скупщики старых вещей должны уметь громко, мелодично кричать и торговаться. У моего знакомого прекрасный голос. Он молод, зовут его Зура. Первый раз встречаю такое имя. Мы дружим, потому что однажды позвал этого парня к себе, под крышу и предложил вполне исправную электрическую печь. Зура дал за нее 10 шекелей. Я просил 100. Он начал торговаться и сделал это так красиво, учтиво и настойчиво, что отдал я ему ту печь даром. За улыбку отдал и талант.
Как ни странно, понимали мы друг друга неплохо. Наш иврит был примерно на одном уровне. Я почему-то решил, что этот араб сможет как-то раскрыть для меня тот мир, который существует рядом с нами во многом, как «тера инкогнито».
Заманил белозубого старьевщика к себе еще один раз. Напоил кофе, угостил печеньем. Парень вальяжно устроился в мягком кресле.
- Зура, - спросил я. – Вот ты только тем и живешь, что рядом с твоим домом есть богатый Израиль. Почему вы, арабы, хотите нас уничтожить, выгнать отсюда. Чем тогда будут жить многие, и ты в том числе.
- Вашего богатства хватит надолго, - сказал Зура. – Все с собой не заберете. Останутся дома, дороги, обработанная земля. Да много чего останется.
- А ты думаешь, что это хорошо брать чужое.
- Очень плохо. Это нельзя делать, - убежденно сказал Зура и перестал улыбаться. – Но то, что сделали евреи, принадлежит нам, потому что вы сделали это на нашей земле. Мой дед рассказывал, что у него был большой дом в Ашкелоне. Потом туда пришли израильские солдаты, и ему пришлось уйти в Газу. Все, что построено в Ашкелоне на том месте, где жил мой дед, по праву мне принадлежит. Ну, если я не доживу, то моим детям.
- Скажи, Зура, - спросил я. – Что принадлежит мне. Вот я приехал в Израиль из Москвы, а родился в Ленинграде. Один мой дед арендовал сторожку в лесу. Это было в Латвии. Другой владел крупорушкой в Белоруссии. Ты думаешь, что мне принадлежит земля в Белоруссии, Литве или России?
- Конечно, - сказал Зура. – Ты должен вернуться туда и взять свое. Ты должен бороться за свою собственность там.
- Как? – спросил я. – Устроить антифаду, взрывать автобусы и подкладывать бомбы в детские сады? /
- Это твои проблемы, - сказал Зура. – Каждый человек должен жить там, где он родился. /
- Стоп, - обрадовался я. – Ты родился не в Ашкелоне, а в Газе. Вот и живи там. /
Рано обрадовался. /
- В Иерусалиме я родился, - сказал Зура. – И буду там жить. /
Он поднялся, давая понять, что скучный этот разговор окончен. Ровно через минуту под моими окнами вновь раздался пронзительный крик: « Альте захен!» По привычке выглянул снова в окно, и старьевщик вовсе не показался мне, на этот раз, симпатичным парнем. /
Подумал, что мой мир он видит, как временное явление. Он сам тоже, временно приспособившись, занимается унизительной и мелочной работой. Я же временно даю ему эту работу. Но скоро все встанет на свои места. Наступит день, в этом Зура убежден, и я, если выживу, отправлюсь отвоевывать земли Москвы или Латвии, а он поселится в моем доме, и станет пользовать новыми, а не старыми вещами, до тех пор, пока и эти вещи не превратятся в старье. Дороги изуродуют ямы и трещины, прохудится крыша на обветшалых домах, и зарастут сорняками, превратятся в болота, пашни. И тогда заживет Зура своей привычной, спокойной и ленивой жизнью человека, которому, если честно, не нужны новые вещи точно также как и старые. Он заживет счастливой жизнью человека без вещей. /
А то, что будет со мной, его не волнует. И почему Зару должно волновать это. Я – чужой человек, пришедший из чужого мира. Как пришел, так и уйду. Помните, как герой Бабеля переживал, что судьба расселила евреев среди русских, а не в Швейцарии. Этот человек не знал, и не мог знать, с каким народом нам придется жить в будущем. Впрочем, и насчет покоя среди швейцарцев он сильно ошибался. /
Subscribe
  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 0 comments